51
Вовка был мужем, в общем-то, неплохим: не пил и не курил, но зато отчаянно врал жене. Нет, не со зла и не нарочно – просто у него так само получалось. «Мюнхгаузен!» - называл его тесть, но Вовку это нисколько не смущало. Даже когда его «прижимали к стенке» - всё равно продолжал врать. Было такое впечатление, что он и сам свято верит в то, что говорит.
Про что врал? Да про разное. Вот, например, погрузил выкопанную в деревне картошку в багажник своего старенького «Москвичонка» и повёз в город, чтобы в погреб опустить. Уехал – и пропал. От деревни до города езды – 40 минут, а его не было 8 часов. Сотовых тогда ещё не придумали, и узнать, где он болтается столько времени, не было никакой возможности.
Звонит его жена в деревню – там его нет, но и до дома он никак не доедет. О чём можно подумать? Наверняка, что-то случилось. Обзвонила она все больницы, про морг даже вспомнила – нигде нету. В ГАИ над ней ещё и посмеялись: «Загулял, - сказали, - Ваш мужик, вот и всё!»
Да ладно бы, если бы загулял – лишь бы живой был! Да и куда ж он мог загулять после земляной работы – грязный ведь. Любовницы-то – они ж не дуры: мужиков любят чистых да в силе, а этот устал, пока картошку копал.
Вернулся Вовка домой; жена, естественно, спрашивает:
- Ты где столько времени пропадал? Случилось чего?
- Случилось, - говорит Вовка. – От деревни отъехал километров 30 – и пришлось стоять: милиция дорогу перекрыла, никого не пропускали.
- Это почему же? – дальше спрашивает жена, - авария, что ли, какая была?
- Нет, говорит Вовка, - Уральский военный округ забастовал - вот все дороги и перекрыли.
У жены, естественно, - шок: если военные забастовали – так ведь и до войны недалеко! Включила она телевизор – обычные программы идут, никаких экстренных сообщений нет. Соседок, знакомых своих обзвонила – никто ни про какую забастовку не слышал.
- Врёшь ведь?! – говорит жена.
- Ей-богу, не вру! – клянётся Вовка.
Так она и не узнала, где он тогда весь день проболтался.
А через несколько лет, когда начался в стране кризис всего, и на предприятии совсем перестали зарплату давать, уехал Вовка работать за 450 км от дома, к одному предпринимателю на небольшой заводик. Жить устроился на квартиру к какому-то инвалиду за символическую плату. Приезжал домой раз в месяц, на полтора дня; привозил небольшую зарплату и большую сумку грязного белья. Уезжал обстиранный, с запасом домашних консервов да с пирогами.
И вот раз жена заметила: перед отъездом побрился Вовка второй раз за день; рубашку надел красивую, шёлковую; одеколоном надухарился; ботинки кремом начистил – натурально жених! Тут она и смекнула, что неспроста это.
- Чего это ты, - говорит, - шёлковую рубашку в дорогу-то надел? Изомнётся ведь.
- Нет, не изомнётся, - отвечает Вовка, - я аккуратно сидеть буду.
- Так ведь, вроде, не на праздник едешь – чего рядиться-то?
- А пусть шеф посмотрит, - говорит Вовка, - какая у меня красивая рубашка есть, а то я всё в простых приезжаю.
Проводила его жена, как ни в чём ни бывало, а сама собралась - и следом поехала.
Едет Вовка в «Икарусе», пивко попивает, а жена – в попутной легковой машине, валидолом закусывает. Попросила она водителя ехать следом за автобусом и довезти туда, куда её мужик – нарядный такой, - лыжи навострил.
Добрался Вовка до нужного адреса, в квартиру позвонил, а там его Лариса встречает – радостная такая. Тут их жена и застукала. Уволился Вовка с работы в этот же день и домой с женой вернулся. И больше не врал – как отговорили…
Читайте также: переезд
